МЕТАДОН кристалл Полярный

Когда я попала в мир наркотиков, я была совсем малолетней, где-то в самом начале своего подросткового возраста. Все началось с закладок, которые были самым доступным способом попасть "в другой мир". Ах, эти закладки… Как они меняли восприятие реальности, заставляли забыть о проблемах и тревогах. Как они создавали иллюзию беззаботности и счастья.

Однажды, грустная и афганка попала мне в руки. Я решила попробовать ее влажными губами. Вначале это была просто любопытство, но вскоре переросло в заболевание. Открылась для меня новая сторона жизни, новый контур реальности, в котором все глючит и меняется. Это была моя новая реальность, в которой я уже не могла позволить себе вести себя нормально. Бодряк, который я испытывала от наркотиков, стал моим новым нормалем. Я уже не могла представить свою жизнь без этих веществ.

В это время я впервые попробовала мефедрон, и он стал частью моей повседневной жизни. Мой ум расширялся, а вместе с ним и мои грани ориентации. Я обнаружила в себе привлекательность к женскому полу. Меня влекли женщины, и я испытывала к ним особое влечение. Загадочная прелесть женского тела и душевное совместимость – вот что привлекало меня.

Мои вечера уже не были такими же, как у всех моих сверстников. Я все больше проводила с моей подругой Сашей. Она тоже была наркоманкой, и мы нашли поддержку друг в друге. Мы сидели дома, курили спайсик и обсуждали свои проблемы, которые нас обоих не покидали.

Постепенно я поняла, что я уже не та девочка, которой когда-то была. Я изменилась, как и весь мой мир вокруг меня. Я стала лесбиянкой, и это менялось вместе с моими вкусами и предпочтениями.

Моя жизнь стала привязана к наркотикам и женщинам. Моя жизнь глючит и меняется с каждым новым днем. Метадон, который я иногда банковала, стал самым важным веществом для меня. Я была готова на все, чтобы его достать. Мое привлечение к наркотикам привело меня к жестким последствиям, к изменениям во мне и моей ориентации.

Сейчас я нахожусь на пути выздоровления, и это очень трудно. Я также понимаю, что моя лесбийская ориентация – это не вина наркотиков, это часть меня. Я принимаю себя такой, какая я есть, и стараюсь жить в гармонии со своими предпочтениями. Но несмотря на это, я все равно надеюсь, что в конце этого тоннеля я найду свет. Мы – люди, и мы можем преодолевать любые преграды, которые ставит перед нами жизнь. Вместе мы сильны!

Сидим мы с барбиками, нашим крутым гопотским коллективом, да обсуждаем, как бы нам устроить настоящий праздник. И тут появляется на горизонте тот самый наркотик, о котором все заговоры. Кто-то из друзей нашел контакт, где можно купить метадон, и потом накрыться его жестким бодрым действием. Как же мы хотели попробовать это новое для нас наслаждение!

Решили мы заказать партию метадона, чтобы все подзарядиться на полную, и как только он нам доставят, начнется дикая вечеринка. Вот подкрались сумки с наркотиком, вот лежат они среди нашего общего бардака. Все было готово для знаменательного события в нашей жизни.

Но, черт возьми, какое-то говно случилось! Входит в комнату мой сосед, бац, дверь открылась, и перед глазами вырисовывается знакомое пятно на его руке - менты! Полиция блин! Они обыскали нашу коммуну и находят эти запрещенные вещества у нас. Нахрен! За что такое наказание? Мы-то хотели просто подзарядиться, да покурить немного, но без этого ментов никак не обошлось.

Комната оказалась заваленной шприцами, пырялками и другими приспособлениями для употребления наркотиков. Кому что это все пригодилось? Так нам и сказали, что мы ведь типа наркоманы, готовые на любую жестокость ради одной доли небесного ощущения.

Начались допросы, караул и все дела. Разыгрывают над нами эту бесконечную комедию - законодателей, блин, все знать. Утаиваем мы все, что только можем, да ведь это же сугубо наша личная жизнь, наше забавное хобби. Но что нам помогло? Ничего!

Так я и оказался без башки, без мозговой ячейки, накормленный ядом метадона. Весь день и всю ночь я просто лежал на доске, еле дыша и вспыхивая из-за каждого слова, произнесенного мной. Жизнь, в которую я погрузился, стала настоящим адом. Но я не мог остановиться.

Армия, где я был призван, просто не могла понять, что со мной происходит. Так их, солдатских властей, посетила радикальная идея просто выставить меня за дверь. Как были мои соратники довольны, смеясь надо мной и моей жесткой долей. Они знали, что мне уже не спасти, и добиться реабилитации будет невозможно.